русские субтитры: Сошнина Наталья
Максида Фогт: Один из самых главных для меня вопросов - в чем главная причина того, что так много существует различных методов и техник расчистки копыт, и практически каждый может начать резать копыто так, будто это кусок дерева. Почему копыто до сих пор не признается и не изучается как орган? В чем тут проблема? Что мы можем сделать, чтобы это изменить? Чтобы люди поняли, что копыто это орган тела и должно расчищаться правильно, чтобы правильно функционировать?
Доктор Штрассер: Касаемо первой части вашего вопроса, это происходит потому что в последние 50 лет никто не интересовался копытами с научной точки зрения. Старые знания о копытах и их функциях как органа позабылись. Последний образовательный институт, Институт изучения копыт и когтей, при Университете в Берлине, в 1967 году был закрыт, так как профессор вышел на пенсию. После этого мы сдавали государственный экзамен по копытной ортопедии при Университете. И после этого, насколько мне известно, во всей Европе обучения, научно рассказывающего о копытах, больше не было. Поэтому не существовало никакого лобби… кроме железного лобби. Были лишь люди, которые делали свою работу, используя железо, с другой стороны, этим никто не интересовался. Поэтому появилась и существует по сей день дилемма, по которой проблемы с копытами являются одной из главных причин низкой продолжительности жизни лошадей, статистически это 8,5 лет в Европе. Это очень тяжело.
Причина, по которой существует так много разных методов расчистки копыт, состоит в том, что время от времени некоторые люди решают что им пора самим об этом позаботиться и, в зависимости от уровня знаний, происхождения и интересов, человек преследует эти интересы.
Максида Фогт: Так ваш метод, я извиняюсь за использование этого слова снова, но я не знаю какое еще слово тут подойдет, - может, скажем, практика Штрассер? - которая, по моему мнению, должна преподаваться в университетах, ориентируется на модель копыта диких лошадей? Практически, натуральное копыто, которое мы видим у диких лошадей?
Доктор Штрассер: Да, на физиологию копыта, как копыто строится, какие в нем есть структуры, какие свойства у этих структур, какое обеспечение кровью и нервную функцию они получают, как они соотносятся со всем организмом. Эти знания были доступны между 1800 и 1900 годами, и я бы сказала, где-то около 1967 года, пока существовал тот институт, в котором я и получила все эти знания. Позже этому нигде не учили, и это прискорбно. Мой метод, хоть это слово и не очень подходит тут, в общем, мой способ ухода за копытами, основан на точном знании всех структур копыта и их функций, то есть роговые ткани, мягкие ткани, как они друг с другом взаимодействуют, как весь организм держится на этих копытах, как целый организм коррелирует с копытами. Это очень разностороннее знание, которое я пытаюсь передать людям на моих семинарах, которые хотят помочь своим лошадям. Но одни только знания, собранные кем-то, не смогут помочь. Для этого нужен опыт. Это сравнимо с кардиохирургией. Каждый студент проходит в университете строение сердца и его функции. Но это ведь не дает представления о том, как проводить операции на сердце. Но с ветеринарами почему-то все именно так и складывается. Несмотря на то, что они ничего не понимают в копытах, они думают, что могут давать советы что с ними делать. Или ковали, которые знают еще меньше о функциях копыта и его структурах, продолжают работать с ними.
Максида Фогт: Некоторые люди, начинающие изучать метод Штрассер, спрашивают, как каждое копыто можно расчищать в одну и ту же форму? Есть примеры людей, у которых разные ноги. А тут копыта, которые должны быть расчищены под одну форму с одинаковыми углами. Как это происходит? Что мы можем ответить этим людям?
Доктор Штрассер: На это я могу сказать, что мы, люди, заходим в магазин и покупаем обувь, которая сделана по определенной форме. Потому что, несмотря на все личные особенности и различия, существует общие формы, которые правильны для всех. Иначе было бы невозможно развивать обувную индустрию, и точно так же с лошадьми. Есть некоторые пропорции, которые неизменны, и которые одинаковы для любого копыта. Например, копытная кость, которая находится в копыте, и у всех копытных костей одинаковые углы. У лошадей, имеющих большие копыта, копытная кость шире, но, тем не менее у нее все тот же угол зацепа. И у них всех такая же высота. Даже если кости шире, само копыто шире и больше, но углы все те же. Вот почему неважно, маленький ли это пони, ослик, шайр или ганновер – все лошади имеют одинаковые углы. Это легко узнать, открыв старые книги, изданные 300, 200, 100, 50 лет назад, даже старые книги и ковке, любой найдет там одну и ту же форму копыта.
Максида Фогт: То есть мы можем представить это так, будто есть копытная кость и копыто, и то, что мы видим как копыто, есть лишь копытная кость и ее окружающая форма?
Доктор Штрассер: Да, это как гипс вокруг кости. Да, пропорции внешние есть отражение пропорций внутренних, какие диктует копытная кость.
Максида Фогт: А теперь вопрос, который интересен и мне. Когда мы видим копыто мустанга, когда мы видим что у них чуть более длинные пятки, чуть более длинные заворотные стенки… Я говорю сейчас о фотографиях, которые мы можем увидеть в интернете, фотографии копыт мустангов.
Доктор Штрассер: Копыта мустангов, которые я видела из публикаций Джейми Джексона, он бывал тут и привез с собой несколько копыт, это те же копыта, которые показаны в некоторых моих книгах, у них нет длинных заворотных стенок. Заворотные стенки находятся глубоко и не имеют контакт с землей, у тех копыт так же не было высоких пяток. Но нам следует учитывать несколько вещей, касаемых фотографий копыт диких лошадей. Когда эти лошади пойманы и проводят в маленьком замкнутом пространстве порядка четырех недель в ожидании продажи, то за эти четыре недели пятки отрастают, потому что им не обо что стираться. Но именно такие копыта потом выдают за копыта диких лошадей. Или лошади, которые проводят по 6 недель на какой-нибудь равнине с мягким грунтом, на который они не часто попадают из-за пасущегося скота или чего-то подобного, то за это время копыта отрастают длиннее без должного изнашивания. И первым делом, когда лошади вернутся снова в горы, копыта будут очень интенсивно стираться. Это значит, что у диких лошадей, которые являются кочевыми животными на длинные дистанции, копыта меняются постоянно в зависимости от того, на какой земле они находились. Мы знаем, что копыто отрастает примерно на 1 см вниз от венчика за месяц, и у мустангов типично, что когда их отлавливают и они проводят до трех месяцев в маленьких огороженных пространствах до момента, когда станут собачьей едой или верховой лошадью, их копыта отрастают конечно. Потом приходят люди, делают фотографии и говорят – а, вот как выглядят копыта диких лошадей. Поэтому важно знать, откуда такие копыта.
Максида Фогт: А, значит, хороший вопрос тут будет когда были сделаны фотографии, какой возраст был у лошади, когда ее поймали и была ли она дико живущей лошадью вообще.
Доктор Штрассер: Да. И еще, есть люди, которые находят где-то мертвую дикую лошадь, у нее есть копыта, конечно, но они уже высохли и выглядят совсем иначе. Например, пятки загибаются внутрь и выглядят сдавленными.
Максида Фогт: Это очень важный аспект, мне кажется. Так как в интернете доступно так много фотографий, и у них есть эта форма со скупом, но у них более длинные пятки и заворотные стенки, заворотные стенки вжаты в копыто, как вы и сказали, они не касаются земли, это верно, они выглядят так, но когда мы смотрим на расчистку Штрассер, мы видим более низкие пятки и заворотные стенки. Я сейчас говорю о фотографиях, которая я видела лично, но в конечном счете, как вы и говорили, те лошади были пойманы, мы этого не знаем.
Доктор Штрассер: Да, мы не знаем. И что нужно принять во внимание касательно диких лошадей, это разница в породе и грунтах. У нас есть в Германии Дюльменерские пони, которые живут на песке. Но эти маленькие лошади принадлежат именно к той породе, которая должна жить на каменистых грунтах холмов Англии, как Дартмурские пони – иначе их копыта не стираются. Но когда у этих лошадей отрастают длинные пятки и заворотные стенки, это их сильно не беспокоит. Их копыта просто утопают в мягкой земле и не получают сильного давления. Но когда мы возьмем этих лошадей или любых других, живущих на мягком грунте, как лошади в Новой Зеландии, например, которые тоже живут на песчаных грунтах, и поместим их на асфальт, они не смогут двигаться вообще, потому что тогда будет давление на копыта. В их среде обитания это не проблема. Когда они наступают на камень или ветку, переросшая копытная стенка ломается, так они получаются свою натуральную расчистку. Так что нам нужно делать разницу для каких грунтов выводились лошади. Вот например, когда я обучалась на полностью квалифицированного коновода в Мекленбурге, у лошадей не было подков, а в те времена лошади участвовали в сельском хозяйстве и извозе. Но там тогда была так называемая летняя тропа, рядом с улицей. Это была такая песчаная грязь, в которой лошади утопали копытами. Это значит, что даже если копыта не были стопроцентно здоровы, лошадей это не беспокоило и не причиняло им боли. Но это большая разница, когда на соревнованиях лошади нужно прыгать. Тогда важно, чтобы не было рычаговых сил в копыте, давления и боли.
Максида Фогт: Очень важные пункты. Один последний вопрос: железо во рту лошади… каждый день можем видеть это…
Доктор Штрассер: Это очень грустно… Несмотря на то что у многих людей уже есть лошадиный череп… К сожалению, у меня здесь своего нет, он в другом здании. Но если мы взглянем на лошадиный рот, на его кости, то мы увидим, что между резцами и молярами есть свободное от зубов место. На поперечном сечении, если мы разрежем челюсть вертикально, она будет выглядеть как капля, широкая у основания и острая наверху. Это значит, что существует острая как нож грань на кости в лошадином рту, покрытая слизистыми, нервами и кровеносными сосудами. И на эту острую грань (мы в конечном итоге можем сравнить ее с нашей большеберцовой костью, которая спереди тоже покрыта только кожей), когда на нее давит металл, это так или иначе болезненно. Может быть не мгновенно, но через какое-то время. Особенно когда давление происходит из-за внезапного натяжения повода, из-за рычаговых сил, лошадь испытывает большую боль от трензеля. Она пытается избежать ее, держа голову вертикально, чтобы трензель «болтался» и не касался больше беззубого края. И тогда люди делают совсем уж грубую вещь – натягивают капсюль на лошадиный нос, и трензель оказывается зафиксирован именно на этом месте. У лошади больше нет возможности как-либо изменить его положение, убрать его языком и уменьшить боль. Это вершина жестокости.
Еще один аспект использования железа. Один из них мы описали, а другой касается сочленения трензеля. Которое давит вверх на тонкое как бумага нёбо верхней челюсти, разрушая его со временем во многих случаях, и это так же очень болезненно. Мой дантист сказал мне, что в человеческом теле есть два места, которые очень чувствительны, и одно из них – слизистая рта. То же самое, вероятно, относится и к лошадям. Из этого следует, что просто невероятно что такая жестокость разрешена до сих пор.
Максида Фогт: То есть мы можем назвать это злоупотреблением?
Доктор Штрассер: Злоупотребление железом тогда скорее… Злоупотребление лошади… Да… Это просто дурное обращение с животными… Это скорее ненужная жестокость, вот как я бы назвала это. Злоупотреблением можно назвать что-то иное, но ненужная жестокость – это точно, потому как это уже доказано много раз, что вам не нужно использовать железо чтобы добиться от лошади нужного результата, человеку это просто не нужно, можно добиться всего другим путем.
Максида Фогт: Я хочу поблагодарить вас за эту беседу, спасибо вам большое, доктор Штрассер, и будем надеяться, что многие всадники станут образованнее в этих вопросах.
Доктор Штрассер: Да, будем надеяться. Ради благополучия лошадей, этим мы и занимаемся все время. Желаю вам успеха! Спасибо!
Максида Фогт: Один из самых главных для меня вопросов - в чем главная причина того, что так много существует различных методов и техник расчистки копыт, и практически каждый может начать резать копыто так, будто это кусок дерева. Почему копыто до сих пор не признается и не изучается как орган? В чем тут проблема? Что мы можем сделать, чтобы это изменить? Чтобы люди поняли, что копыто это орган тела и должно расчищаться правильно, чтобы правильно функционировать?
Доктор Штрассер: Касаемо первой части вашего вопроса, это происходит потому что в последние 50 лет никто не интересовался копытами с научной точки зрения. Старые знания о копытах и их функциях как органа позабылись. Последний образовательный институт, Институт изучения копыт и когтей, при Университете в Берлине, в 1967 году был закрыт, так как профессор вышел на пенсию. После этого мы сдавали государственный экзамен по копытной ортопедии при Университете. И после этого, насколько мне известно, во всей Европе обучения, научно рассказывающего о копытах, больше не было. Поэтому не существовало никакого лобби… кроме железного лобби. Были лишь люди, которые делали свою работу, используя железо, с другой стороны, этим никто не интересовался. Поэтому появилась и существует по сей день дилемма, по которой проблемы с копытами являются одной из главных причин низкой продолжительности жизни лошадей, статистически это 8,5 лет в Европе. Это очень тяжело.
Причина, по которой существует так много разных методов расчистки копыт, состоит в том, что время от времени некоторые люди решают что им пора самим об этом позаботиться и, в зависимости от уровня знаний, происхождения и интересов, человек преследует эти интересы.
Максида Фогт: Так ваш метод, я извиняюсь за использование этого слова снова, но я не знаю какое еще слово тут подойдет, - может, скажем, практика Штрассер? - которая, по моему мнению, должна преподаваться в университетах, ориентируется на модель копыта диких лошадей? Практически, натуральное копыто, которое мы видим у диких лошадей?
Доктор Штрассер: Да, на физиологию копыта, как копыто строится, какие в нем есть структуры, какие свойства у этих структур, какое обеспечение кровью и нервную функцию они получают, как они соотносятся со всем организмом. Эти знания были доступны между 1800 и 1900 годами, и я бы сказала, где-то около 1967 года, пока существовал тот институт, в котором я и получила все эти знания. Позже этому нигде не учили, и это прискорбно. Мой метод, хоть это слово и не очень подходит тут, в общем, мой способ ухода за копытами, основан на точном знании всех структур копыта и их функций, то есть роговые ткани, мягкие ткани, как они друг с другом взаимодействуют, как весь организм держится на этих копытах, как целый организм коррелирует с копытами. Это очень разностороннее знание, которое я пытаюсь передать людям на моих семинарах, которые хотят помочь своим лошадям. Но одни только знания, собранные кем-то, не смогут помочь. Для этого нужен опыт. Это сравнимо с кардиохирургией. Каждый студент проходит в университете строение сердца и его функции. Но это ведь не дает представления о том, как проводить операции на сердце. Но с ветеринарами почему-то все именно так и складывается. Несмотря на то, что они ничего не понимают в копытах, они думают, что могут давать советы что с ними делать. Или ковали, которые знают еще меньше о функциях копыта и его структурах, продолжают работать с ними.
Максида Фогт: Некоторые люди, начинающие изучать метод Штрассер, спрашивают, как каждое копыто можно расчищать в одну и ту же форму? Есть примеры людей, у которых разные ноги. А тут копыта, которые должны быть расчищены под одну форму с одинаковыми углами. Как это происходит? Что мы можем ответить этим людям?
Доктор Штрассер: На это я могу сказать, что мы, люди, заходим в магазин и покупаем обувь, которая сделана по определенной форме. Потому что, несмотря на все личные особенности и различия, существует общие формы, которые правильны для всех. Иначе было бы невозможно развивать обувную индустрию, и точно так же с лошадьми. Есть некоторые пропорции, которые неизменны, и которые одинаковы для любого копыта. Например, копытная кость, которая находится в копыте, и у всех копытных костей одинаковые углы. У лошадей, имеющих большие копыта, копытная кость шире, но, тем не менее у нее все тот же угол зацепа. И у них всех такая же высота. Даже если кости шире, само копыто шире и больше, но углы все те же. Вот почему неважно, маленький ли это пони, ослик, шайр или ганновер – все лошади имеют одинаковые углы. Это легко узнать, открыв старые книги, изданные 300, 200, 100, 50 лет назад, даже старые книги и ковке, любой найдет там одну и ту же форму копыта.
Максида Фогт: То есть мы можем представить это так, будто есть копытная кость и копыто, и то, что мы видим как копыто, есть лишь копытная кость и ее окружающая форма?
Доктор Штрассер: Да, это как гипс вокруг кости. Да, пропорции внешние есть отражение пропорций внутренних, какие диктует копытная кость.
Максида Фогт: А теперь вопрос, который интересен и мне. Когда мы видим копыто мустанга, когда мы видим что у них чуть более длинные пятки, чуть более длинные заворотные стенки… Я говорю сейчас о фотографиях, которые мы можем увидеть в интернете, фотографии копыт мустангов.
Доктор Штрассер: Копыта мустангов, которые я видела из публикаций Джейми Джексона, он бывал тут и привез с собой несколько копыт, это те же копыта, которые показаны в некоторых моих книгах, у них нет длинных заворотных стенок. Заворотные стенки находятся глубоко и не имеют контакт с землей, у тех копыт так же не было высоких пяток. Но нам следует учитывать несколько вещей, касаемых фотографий копыт диких лошадей. Когда эти лошади пойманы и проводят в маленьком замкнутом пространстве порядка четырех недель в ожидании продажи, то за эти четыре недели пятки отрастают, потому что им не обо что стираться. Но именно такие копыта потом выдают за копыта диких лошадей. Или лошади, которые проводят по 6 недель на какой-нибудь равнине с мягким грунтом, на который они не часто попадают из-за пасущегося скота или чего-то подобного, то за это время копыта отрастают длиннее без должного изнашивания. И первым делом, когда лошади вернутся снова в горы, копыта будут очень интенсивно стираться. Это значит, что у диких лошадей, которые являются кочевыми животными на длинные дистанции, копыта меняются постоянно в зависимости от того, на какой земле они находились. Мы знаем, что копыто отрастает примерно на 1 см вниз от венчика за месяц, и у мустангов типично, что когда их отлавливают и они проводят до трех месяцев в маленьких огороженных пространствах до момента, когда станут собачьей едой или верховой лошадью, их копыта отрастают конечно. Потом приходят люди, делают фотографии и говорят – а, вот как выглядят копыта диких лошадей. Поэтому важно знать, откуда такие копыта.
Максида Фогт: А, значит, хороший вопрос тут будет когда были сделаны фотографии, какой возраст был у лошади, когда ее поймали и была ли она дико живущей лошадью вообще.
Доктор Штрассер: Да. И еще, есть люди, которые находят где-то мертвую дикую лошадь, у нее есть копыта, конечно, но они уже высохли и выглядят совсем иначе. Например, пятки загибаются внутрь и выглядят сдавленными.
Максида Фогт: Это очень важный аспект, мне кажется. Так как в интернете доступно так много фотографий, и у них есть эта форма со скупом, но у них более длинные пятки и заворотные стенки, заворотные стенки вжаты в копыто, как вы и сказали, они не касаются земли, это верно, они выглядят так, но когда мы смотрим на расчистку Штрассер, мы видим более низкие пятки и заворотные стенки. Я сейчас говорю о фотографиях, которая я видела лично, но в конечном счете, как вы и говорили, те лошади были пойманы, мы этого не знаем.
Доктор Штрассер: Да, мы не знаем. И что нужно принять во внимание касательно диких лошадей, это разница в породе и грунтах. У нас есть в Германии Дюльменерские пони, которые живут на песке. Но эти маленькие лошади принадлежат именно к той породе, которая должна жить на каменистых грунтах холмов Англии, как Дартмурские пони – иначе их копыта не стираются. Но когда у этих лошадей отрастают длинные пятки и заворотные стенки, это их сильно не беспокоит. Их копыта просто утопают в мягкой земле и не получают сильного давления. Но когда мы возьмем этих лошадей или любых других, живущих на мягком грунте, как лошади в Новой Зеландии, например, которые тоже живут на песчаных грунтах, и поместим их на асфальт, они не смогут двигаться вообще, потому что тогда будет давление на копыта. В их среде обитания это не проблема. Когда они наступают на камень или ветку, переросшая копытная стенка ломается, так они получаются свою натуральную расчистку. Так что нам нужно делать разницу для каких грунтов выводились лошади. Вот например, когда я обучалась на полностью квалифицированного коновода в Мекленбурге, у лошадей не было подков, а в те времена лошади участвовали в сельском хозяйстве и извозе. Но там тогда была так называемая летняя тропа, рядом с улицей. Это была такая песчаная грязь, в которой лошади утопали копытами. Это значит, что даже если копыта не были стопроцентно здоровы, лошадей это не беспокоило и не причиняло им боли. Но это большая разница, когда на соревнованиях лошади нужно прыгать. Тогда важно, чтобы не было рычаговых сил в копыте, давления и боли.
Максида Фогт: Очень важные пункты. Один последний вопрос: железо во рту лошади… каждый день можем видеть это…
Доктор Штрассер: Это очень грустно… Несмотря на то что у многих людей уже есть лошадиный череп… К сожалению, у меня здесь своего нет, он в другом здании. Но если мы взглянем на лошадиный рот, на его кости, то мы увидим, что между резцами и молярами есть свободное от зубов место. На поперечном сечении, если мы разрежем челюсть вертикально, она будет выглядеть как капля, широкая у основания и острая наверху. Это значит, что существует острая как нож грань на кости в лошадином рту, покрытая слизистыми, нервами и кровеносными сосудами. И на эту острую грань (мы в конечном итоге можем сравнить ее с нашей большеберцовой костью, которая спереди тоже покрыта только кожей), когда на нее давит металл, это так или иначе болезненно. Может быть не мгновенно, но через какое-то время. Особенно когда давление происходит из-за внезапного натяжения повода, из-за рычаговых сил, лошадь испытывает большую боль от трензеля. Она пытается избежать ее, держа голову вертикально, чтобы трензель «болтался» и не касался больше беззубого края. И тогда люди делают совсем уж грубую вещь – натягивают капсюль на лошадиный нос, и трензель оказывается зафиксирован именно на этом месте. У лошади больше нет возможности как-либо изменить его положение, убрать его языком и уменьшить боль. Это вершина жестокости.
Еще один аспект использования железа. Один из них мы описали, а другой касается сочленения трензеля. Которое давит вверх на тонкое как бумага нёбо верхней челюсти, разрушая его со временем во многих случаях, и это так же очень болезненно. Мой дантист сказал мне, что в человеческом теле есть два места, которые очень чувствительны, и одно из них – слизистая рта. То же самое, вероятно, относится и к лошадям. Из этого следует, что просто невероятно что такая жестокость разрешена до сих пор.
Максида Фогт: То есть мы можем назвать это злоупотреблением?
Доктор Штрассер: Злоупотребление железом тогда скорее… Злоупотребление лошади… Да… Это просто дурное обращение с животными… Это скорее ненужная жестокость, вот как я бы назвала это. Злоупотреблением можно назвать что-то иное, но ненужная жестокость – это точно, потому как это уже доказано много раз, что вам не нужно использовать железо чтобы добиться от лошади нужного результата, человеку это просто не нужно, можно добиться всего другим путем.
Максида Фогт: Я хочу поблагодарить вас за эту беседу, спасибо вам большое, доктор Штрассер, и будем надеяться, что многие всадники станут образованнее в этих вопросах.
Доктор Штрассер: Да, будем надеяться. Ради благополучия лошадей, этим мы и занимаемся все время. Желаю вам успеха! Спасибо!
